Ни эмоций, ни чувств, лишь тяжелая пустая голова и понимание, что мне некуда идти. Совсем. Чужая в этом доме и в этой жизни.

Стоило мне пытаться повернуть внимание в сторону Дэлла – как он, где он, что думает и делает, – как поднимался из глубины невидимый заслон, похожий на толстое и мутное стекло.

Наверное, к лучшему.

За окном пасмурный зимний день; вокруг чужая пыльная квартира, в которой не хотелось убираться – мое единственное теперь пристанище. Наверное, реши я отсиживаться здесь до скончания века, Дрейк слова бы не сказал. Моих шести тысяч долларов (их, как и обещали, вернули на карту) хватило бы на питье, продукты, все необходимое на длительный срок, если тратить экономно. Но в чем смысл?

Кто я? Зачем я?

Кажется, вчера я все-таки достигла ста…

И вопреки приказу выключен сотовый – защитная реакция организма. Включать его я не торопилась. Сначала нужно придумать, чего именно я хочу.

Я хочу… Не кто-то. В кои веки.

Но куда яснее на данный момент для меня ощущалось то, чего я НЕ хочу – оставаться здесь, находиться без дела, существовать там, где мне нет места.

План был по-дурацки прост. Денег у меня на один вопрос, да и вопрос, собственно, только один – противоядие от Цэллэ существует?

Если да, нужно выяснить, как его найти, куда для этого податься, что сделать…

Мда, вопросов столько, что сначала нужно ограбить банк.

Но один я все-таки задать могу…

И тогда уже смогу думать, что делать и где быть.

Мобильный я включила, испытывая нервозность. Отсутствие входящих – плохо, присутствие входящих – плохо. Что за жизнь? И потому не стала дожидаться, пока сотовая вышка передаст мой ближайший прогноз судьбы, вместо этого нажала решетку, дождалась, пока в трубке послышится длинный гудок. Долго ничего не произносила, думала.

«Слишком мало денег, слишком много вопросов… Сейчас они скажут: «У вас не хватает средств» или «Противоядия не существует» или…»

Хуже всего, что я не знала, что делать в случае «или».

Я не смогу сидеть здесь, потому что однажды все-таки начну думать, как там Дэлл.

И тогда сломаюсь.

А за окном снег – легкий, пушистый, – как напоминание о чем-то несбыточном, но очень желанном.

«Задай его…»

«Деньги кончатся, и что тогда?»

«Тогда ты будешь знать».

«Я уже не хочу ничего знать».

Действительно, состояние оцепенения и полной апатии сейчас казалось самым привлекательным, но я понимала, что оно не продержится и часа – треснет, как склеенная на слюну ваза.

Улететь бы, как птица, к черту на кулички – туда, где светло и тепло.

Подергала изнутри маленькая Меган – давай, мол. Знать лучше, чем не знать.

Она права – не хватало еще начать терзаться из-за того, что вчера я отказалась участвовать в плане Дрейка.

Нет, решила сама – надо «сама».

– У меня мало денег, Вы знаете, сколько именно, – я зачем-то говорила с невидимым собеседником на том конце, как с другом. Может, потому что готова была жаловаться на жизнь первому встречному, даже Информатору. – И мне очень нужно знать, существует ли противоядие от Цэллэ? И, если да, как его найти…

В трубке долго молчали. Так долго, что я начала сомневаться, что там кто-то есть. Но ответ все же послышался.

– Чтобы получить ответ на первый вопрос, у Вас хватает средств, но на второй – нет.

Черт… Черт-черт-черт… Что же делать? Конечно, платить за первый, и, если они скажут «да», то искать деньги на оплату второго. В конце концов, это сейчас самое важное.

– Скажите мне ответ на первый, пожалуйста.

Я нервничала, чувствовала, как потеют ладони и как сильно хочется скрутить в свиной хвост несуществующий шнур.

– Да, существует.

Есть! Собственный выдох облегчения мне запомнился надолго – из меня, кажется, вышли куболитры воздуха.

– А сколько будет стоить информация по второму вопросу? Я найду деньги, сколько скажете, обещаю…

«Займу!»

– Видите ли, в чем дело, – «друг» прочистил горло, – противоядие существует только там, где изготавливали Цэллэ, но по соглашению с Комиссией мы не имеем права ни озвучивать название мира, ни давать информацию о нахождении ведущего туда Портала. К тому же он является «меж-мировым» и закрыт специальным кодом.

Я потухла, как последний чадящий в костре уголь под струей воды.

Снова зябко и пусто. Впереди лишь один путь, ведущий в собственные кошмары. Значит, надо как-то выжить в чужой квартире сутки-двое-трое. Значит, только ждать, пытаясь остаться не сожранной страхами.

– Спасибо, – это я произнесла на автомате, когда поняла, что мы уже долго молчим – Информатор и я. Наверное, теперь у меня нет шести тысяч. И никакой нужной информации тоже нет. – Это противоядие мне очень нужно. Очень. И я бы нашла…

«Любые деньги».

Я отключила связь, не договорив.

Опустила руки, повесила голову.

Все. Звенящая пустота; смысл жизни ускользал от меня. Когда есть дорога, есть цель – просто. Я будто находилась между невидимых граней бесконечного лабиринта – кажется, вот же он путь, – но опять тупик. Все прозрачно, а выхода нет. И бритвенно-острые края у стекол.

Наверное, так выглядит депрессия.

Больше не хотелось ни есть, ни пить, ни куда-то идти. Хотелось просто раствориться – легко и безболезненно, перестать быть. Чтобы соскользнула с плеч и сердца тяжесть, чтобы вспомнить, что где-то еще можно смеяться.

А ведь недавно все было так хорошо…

Недавно. Было. Оба слова уже из другой галактики. Я долго смотрела на телефон, прежде чем нажать кнопку отключения – мне так никто и не звонил – сотовая вышка все-таки поймала прогноз моего будущего настроения – «во мрак».

Я протяжно вздохнула. Притаилась у собственного маленького окна, за которым тоже падал снег, рыжеволосая малышка Меган.

Мы даже молчали с ней раздельно.

Я уже держала кнопку отключения зажатой, когда сотовый вдруг ожил, разразился трелью.

И тогда я резко убрала палец – поздно! – телефон ушел в перезагрузку.

Кто это был? Почему-то гулко стучало сердце – как тогда, когда ты уже готов перекрыть себе последний глоток воздуха, но кто-то вдруг стучит в твою дверь. Как знак, как судьба.

– Давай же, быстрее…

Может, неизвестный перезвонит снова? Я успела увидеть только надпись «номер не определен». Очень хотелось верить, что меня набрал кто-то «важный» – ну, да, утопающий хватается за соломинку.